Monthly Archives: December 2014

by

Premiere of “Polit-Ring” Igor Gunmen vs Boris Mironov.

The Transcript

Round #1

Bosenko: Hello, dear viewers. from Airomir-TV. Today we premiere a new program in which we will try to clarify the question, is it possible to combine chess and boxing. If we would be able to do this, you will learn from our new program, “the Political ring”, in which people meet diametrically opposite points of view on a particular issue or several issues, and we are trying to figure out what exactly the positions of the parties. To ensure that you have correctly represented the situation: I am only referee in the ring, I am not an active participant. I’m just trying, if necessary, to intervene in the conversation, to put it in a constructive dialogue. Well, the main judge is, of course, viewers of our channel. You can vote for who won in this political fight on our website, to Express their opinions, comments, because the final judge of this fight is you, our viewers.
Now, before we begin our ring, let us, as usual, the draw. Here’s a coin, which side to choose – heads or tails?

Mironov: The Eagle.

Bosenko: Eagle, do so… Heads. First starts Igor Ivanovich, Igor Strelkov. The first question we have, yet whose Crimea?

Strelkov: Naturally, the Crimea is Russian. This is the Russian land, it must be in the Russian state. Crimean people (in this case I mean and Sevastopol, and Simferopol, and residents of all other cities) clearly called for the return to Russia, Great Russia, and, as far as I know, still, despite some difficulties objective and related to the war in Ukraine, support this decision and not regret what is gone from the Ukraine.

Mironov: And according to the law, and conscience, and history, Crimea, of course, belongs to Ukraine. President, justifying the annexation of the Crimea, this gangster annexation of the Crimea, refers to our historical experience, that this is the Holy land for us, Russians, because there was christened Prince Vladimir, Rus was baptized. President slyly silent, because the Prince Vladimir was Prince Vladimir of Kiev, and baptized it in the first place, Kiev Russia, because Moscow against Kiev, with its mention in 1147 for the first time, she’s not even a great-granddaughter, she is the great-great-granddaughter of Kiev. Now let’s look at the law. The Russian Federation was signed by all the laws, and, most importantly, the Budapest Memorandum of 1994, which clearly identified that we commit ourselves, along with the United Kingdom, and the United States, to protect the integrity and rights of Ukraine, which we treacherously violated. And on formal grounds: and you count Russian Federation Crimea belonged from 1922 to 1954, 32 years. But from 1954 to 1991, it formally belonged to Ukraine. What reasons can be to qualify us to the Crimea and to say that we are more worthy of Crimea, Ukraine? Yes, we conquered the earth, but we won in an open, fair fight. We have obtained land through diplomatic channels, skillful work of diplomats, i.e., we received land. More we’d open them up and defended, in different ways, but never, I repeat never, to our great shame, 2014 year, we did not steal land gangster way. And how can you call these “friendly green men’, which boasted Putin, not as a gang, because an armed man without the state and without chevrons wrap is a bandit, and we like bandits seized the Crimea, originally belonged to Ukraine.

Strelkov: Well, as I am, as they say, according to your terminology one of those bandits who “like bandits seized the Crimea,” I will not in this case to join the debate. Everyone sees differently. I do not think I’m a bandit, of course, and, moreover, I do not think that Russia “like bandits seized the Crimea.” I think that in this case Russia just took under protection of the Russian population of Crimea, and not only the Russian population, due to the fact that blatant anti-Russian elements seized power in Kiev, which is also part of great Russia, an integral part of great Russia, United Russia. Just have to look at the faces of these people, their whole previous career, their ideology, in order to understand that these are outrageous and radical enemies of the Russian World, who intend to drag Ukraine into the Western civilization, and really destroy the Russian civilization, of Kiev.

And if you want to talk about the grandmother of Moscow, relatively speaking, as you called Kiev, “the mother of Russian cities,” well, even Moscow is grand-daughter of Kiev, but I as history can tell, which read, not in the originals (the originals were kept in the Archive of ancient acts, and now they are stored in the archive under a different name), I’ve read written in uncial and half-uncial script Russian letters that belong to the Kiev period in Russia’s history. They are not written in Ukrainian, they are written in Russian. What we can say is the current Ukrainian language is far from the Russian literary language, on which were written the most ancient extant documents of the Grand Duchy of Kiev and Novgorod, and all other principalities. It’s very far, extremely far, (whereas the ancient documents are) much closer to the Russian language. I would say that the language which is now artificially introduced to the Ukrainian population is closer to the language of the Western Slavs for example, to Serbo-Croatian for example, and even closer to the Serbian dialect. But this is not Russian.

So when you talk about the fact that Ukraine is the state, for me it does not exist as a state. As a state it exists, because it recognized, but, in my opinion, it’s impossible to talk about Ukrainians as an independent people. They are part of the Russian people. So if such a significant part had been chipped off the Russian people, forcibly broken away, if a separate identity has been artificially created, and created only at the turn of 19th to 20th centuries, really, and artificially, with the support of foreign forces, then Russia has every right to restore control over the territory that is inhabited by people who do not share the desire to enter into this identity, and the Crimea populated by such people. I’m talking about the fact that when the Crimea was joined to the Russian Empire, the concept of “Ukraine” had a purely geographical sense. Ukraine was not and could not be. It was called a number of territories, and the name “Ukraine”, in fact, is of Polish origin, if you treat Kiev. In Kievan Rus was not ‘the Ukraine’, it was part of Muscovy. Then there arose a Polish “Ukraine”, with its capital in Kiev. So to say that the Crimea belongs to Ukraine, you just made a selection from 1922 to 1954, and completely forgot that since the annexation of the Crimea in the mid-eighteenth century, in the last third of the eighteenth century, and until 1917 Crimea was part of the Russian Empire, and not of some Ukrainian state.

Mironov: You, like Putin, have lost the reality of time, and that makes me scared, because what you said would have been harmless if you just wrote about it, or participated in historical round tables discussing it. But when a man with weapons in his hands begins to think about historical documents, while neglecting international treaties, memoranda which we signed, avoiding reality today, then like Putin you have lost contact with reality. I think he actually imagines himself Emperor of Russia, and now you have confirmed it. If the Crimea belonged to the Russian Empire, and so on, then you should not just take the Crimea, but the whole of Ukraine, all Belarus, Poland, Finland! Let’s map the areas you will restore to the Russian Empire, all of which you are currently targeting? What to do with contracts? Because the reality today is that we have recognized Ukraine as a state, we recognized borders, we signed the contract. You set a dangerous precedent, with your historical games. Well then, today our neighbours will raise thre stakeds with claims even more ancient. For instance, the Turks, according to your logic, have more reason, more rights to the Crimea, than we do, because they owned ir for a longer period. They owned the Crimea for more than 300 years, and this analogy is not suitable for today. But the worst thing is that you do is that over this you shed blood. You are not just fighting with feathers and wasting ink and airtime, you are shedding blood. We now sit with you and talk about the history, and there’s real blood flowing, which you started in this massacre, you and your “polite little green men.” Now, when we talk about the realities of the day, in this case, Poland can now play their own cards over these centuries-old claims, and where we are going with their land, with their Smolenskii? Lithuania will play their cards. You are pushing us into a third world war. You began the redistribution of territories beyond the borders of a sovereign state, territory which we had undertaken to protect. If it was just a historical argument, if it didn’t lead directly to bloodshed, we could spend a long time discussing it, what language they wrote, what grammar they used. Once again I say, if only it was just a pen in your hands today, and not the weapons with which you have pushed Russia into this fratricidal war with Ukraine, which will lead to a world war over the redistribution of territories.

Strelkov: Wonderful, very emotional, of course. But all I can argue is that you, Boris Sergeyevich, in your opinion, when you say “we”, who do you mean? When you say, “we have signed the contract,” who is this “we”? Is it yourself, when you were a Minister in the Yeltsin government?

Mironov: It was the Russian Federation.

Strelkov: Very well, the Russian Federation. Now tell me please, where you were born. Was it in the Russian Federation, or in the RSFSR of the USSR? I was born in the USSR, and for me my home country at that time extended from Brest to Vladivostok and Sakhalin, and from Kushka to Murmansk. And by the way, I have not forgotten this home. And for me the betrayal of 1991, in which you, I’m sorry to say, participated as a friend of Boris Nikolayevich Yeltsin, and are also directly to blame for the collapse of the USSR, as he is here for me this betrayal. And for me that part of the Russian people which remained in these boundary regions, speaking from a historical point of view, they are part of my people, the Russian people, our people. And so when you operate with such concepts as state contract, state contract existed since the times of the Roman Empire. We can trace it back to Rome, or Persia or Babylon, or Egypt, on the basis of the agreements that have reached us. Contracts change with the political situation. Every 20-30 years, the maximum is 50, the political map of the world is changing dramatically, and nothing that happens in human history is constant. So to say that we are violating some agreement, indeed, our opponents break them at every step. They have invaded a number of states over the last 10 years and spat on all contracts. They spat on the Versailles system, then they spat on the Yalta system, on the Yalta agreements with the Soviet Union, they spit on all, with their NATO enlargement to the East. They spit on the non-aligned status of Ukraine. Ukraine now by all means intends to join NATO, and this was announced back in the time of the coup, which was then produced. Russia is forced to defend, and the annexation of the Crimea, is not an invasion but the reunification of Crimea is just an act of defense of Russia, which is going to split and crack. They succeeded in 1991 in doing it, and well managed, and we signed the contract, we capitulated to them. And now Putin, whom you accuse, is trying at least to destroy the results of this surrender.

Mironov: If you are so concerned about the position of the Russian people, if you are, it’s scary to hear, not appealing to the law and to certain persons who, in your expression, anti-Russian, anti-Russians in Kiev, then I, as a military man, Colonel, I will give another address where there really sit Russophobes, destroying, creating today the genocide of the Russian people in Russia, and it’s the Kremlin. That’s really where there are Russophobes! Individuals and the policies they are pursuing. Do You have an idea of what is happening in Russia? Here you rushed to rescue the Russians in Ukraine, and who will save the Russians in Russia? If today we have 77 regions, oblasts, krais, is 93% of the 83 regions, today not make ends meet? If we in the country of 18 million people who live in poverty, in poverty or below the subsistence minimum. And if the poor be considered under 80% will jump, but the official figure of 18 million people, Russian people live in Russia. Today you chase humanitarian aid to the Donbass, Crimea, but please tell me you seriously will prove a man who knows the Ukraine that live there, or have lived worse than in my native Transbaikalia, or in Siberia live today? 18 million live in poverty! Why did you not save them? Why you don’t chase humanitarian aid, why you funds does not create to help the Russians, if you are so worried about the Russian people? I say again,today, the Kremlin’s power iz producing in the country, in Russia, a genocide, an extermination of the Russian people. The reduction in hospitals, reducing doctors, charge nurses for 2,000 roubles a month, is not a genocide of the Russian people? You who rushed to defend outside of Russia, you should protect the Russians.

Bosenko: The time has elapsed in a round. I think the audience will make their judgment about who won this round, and will vote on our website. And now we’re going on a short advertisement break so that our media partners on satellite and cable channels are able to advertise. Stay tuned, we will continue.

Continue reading →

by

Igor Strelkov Interview to PolitNavigator.

1202strelkov-navigatop-1

Alexandr Chalenko: As far as I know, steppe and thermal-vision devices have made light weapons fights impossible in Novorossia. Because of that the parties can’t get close to each other, so this war is the war of artillery. What’s your opinion about it.

Igor Strelkov: The terrain beyond the urban agglomerations, which are so numerous in Donetsk Republic, is very indented: lots of ravines, heights, tree belts, lows grown with bushes. Lots of mines and waste heaps, which make the area closed.

Now it’s a positional warfare, where there is almost no skirmishes with gunfire, it’s an artillery war.

Alexandr Chalenko: I’ve been told that it’s war in the urban agglomeration, because in the heart of Donbass, leaving one town you etner into another one right away. And there’s civilian population living there…

Igor Strelkov: … understand it, war is war. Population suffered and suffers while the war rages, so the sooner the victory is achieved and the war stops, the sooner civilian population suffering stops.

As for the rest: small group tactics.

Alexandr Chalenko: What does it mean? Explain, please

Igor Strelkov: see, in war history, in war theory, there’s such concept as basic tactical unit, that has to fulfill certain tactical tasks. The more military craft develops, the more combat vehicles are improved, the bigger grows the units’ firepower, the lesser get the tactical units.

Relatively speaking, if one task could be solved by the battalion with its firepower druing the WWI, the same task could be solved by companies during the WWII. Now similar tasks can be solved by mere platoons

In this case, the number of armament and its quality, for example, firing rate, became such, that fire density provided by modern platoon, surpasses or at least is equal to one, that battalion of the WWI could provide

Hence, the large masses of people turn into large targets, basically, that’s what has been shown by the UAF around Slavyansk and Donetsk, when having great numerical superiority and way better equipment Ukrainian troops were helpless before us and suffered heavy losses. Due to their crowdness, because they used to move in large masses, large masses of vehicles, and we have been using it. We used the small group tactics — units up to a platoon or less in numbers. They searched for an enemy, pinned it down and called our artillery, mortar strikes upon it. Because of that enemy suffered very heavy losses comparing to our relatively small casualties.

At the same time, the lesser unit is, the harder it’s to hit it, especially in conditions of suburban and urban areas. Enemy had enormous advantage in vehicles, but he couldn’t implement it, since it was like shooting sparrows with a cannon. It’s useless to use the division of “Grads” against the dispersed infantry team. Maybe someone will get hit, but anyway the efficiency would be really low

Alexandr Chalenko: For example now they can’t take the airport in Donetsk. What’s the problem? Why the fights take so long? What would Igor Strelkov do to take the airport under his control completely?

Igor Strelkov: I wouldn’t storm it at all

Alexandr Chalenko: Why?

Igor Strelkov: What for?

Alexandr Chalenko: Because it was believed before the militias started taking it under their control, that Donetsk had been shelled from the airport territory as well as from Peski and Avdeyevka.

Igor Strelkov: Do you imagine the map for yourself? When you manipulate with such names like Avdeyevka, Peski, airport, you don’t imagine yourselve the connection. Adveyevka is a rather large town with 50 thousand population. Peski’s also a rather big settlement. It’s urban type settlement which is abutting to the city. Airport is located between them on a rather large distance. It’s not a single agglomeration.

Artillery can’t be at the airport, Peski and Avdeyevka at the same time. It’s either in one place or in another.

Alexandr Chalenko: So were there any artillery in the airport?

Igor Strelkov: There were artillery spotters there. Indeed, artillery was deployed in Peski and in Avdeyevka. The thing is that, to take the airport, you should simply eliminate this artillery. Object for the assault has been chosen formally by people, who don’t understand a thing in the military art, it was a strike against the consequence, not the reason. To take the airport they had to eliminate the reason, destroy the artillery positions in Peski and Avdeyevka beforehand. Then airport could be taken without any problems.

And now, we have a situation when all infantry attacks at the airport are being repelled by the barrage of artillery that is out of reach.

Alexandr Chalenko: Okay, why it wasn’t clear to those, who had been planning these operations?

Igor Strelkov: Let’s say that these people don’t differ from you in the level of military knowledge and operation planning much.

Alexandr Chalenko: And Motorola?

Igor Strelkov: Motorola is good soldier, brilliant commander on the platoon level. He fulfills the tasks give to him. In this case we’re dealing with strategic decision, with those, who have thrown Motorola and Givi to fight in the airport to take which, was determined as the priority objective. I don’t know who made such decision. I was absent at that time. It was clear for me that it’s not a proper object from the beginning. Attack at the airport is not only unnecessary, it’s harmful, since the best units for the former Slavyansk brigade got scratched and suffered losses there. Without any sense.

See, once they launch an attack, enemy calls the artillery strike.

Alexandr Chalenko: Do I get it right, that this task is possible to be solved?

Igor Strelkov: Yes it is, but not with the forces of infantry units. They have to act with the support of armored vehicles, but since all the vehicles of Slavyansk brigade have been taken to “Oplot” by Zakharchenko, he decides what to do with them.

Alexandr Chalenko: Many of your critics say that Strelkov — is just a mere FSB lt. colonel, so he has no experience of army operations planning. What can you say about it?

Igor Strelkov: Indeed, I’m an FSB colonel, so I’m fine about it, but generally, I wouldn’t advise to call a military with the rank 1 step lower that he is. For the military, ranks have greater value than for civilians. Basically that’s what military hierarchy is built on.

Of course it was difficult for me to command units and subunits, when army grew there were several thousand men in it, and front has been stretched for dozens of kilometers. Naturally we couldn’t create a solid frontline with such small forces.

Alexandr Chalenko: Do you have an army experience of leading such units?

Igor Strelkov: I don’t have such experience, I had experience as a commander of small units, but happened to plan the special operations for 80-100 men. I used to be an operative in field of anti-terrorist operations in Chechnya. I happened to take part in many operations, but to command directly — no. Maximum that I happened to command before were joint operative group of 150 men, for a couple of months in 2005.

And again, units didn’t subordinate to me directly, it was only an operative subordination. I only gave them tasks, which they planned and executed on their own. Now, often, I didn’t understand completely how to organize a certain operation, but instead I had a clear and strict understanding of what I wanted to achieve in this operation.

So, I set the tasks and goals, that had been achievable and they were achieved. Thanks to that, we practically succeeded all enemy plans that were aimed to encircle and eliminate us.

I really lacked the chief of the staff, who could explain what I wanted to soldiers in detail. Basically, all army commanders of high ranks are divided into two categories: chiefs and chiefs of staff. Commander makes a decision, chief of the staff develops it, divides into subtasks. Both job is completely necessary. Far not always good chief of the staff is able to command troops well. And vice versa. For example, it was told about Zhukov in one of his characteristics, that he was a brilliant commander but hates the staff work. Naturally, I don’t compare myself with Zhukov, but, frankly speaking, dislike the staff work too, even more I simply don’t know how to do it. Instead I have a deep understanding of the essence of the guerrilla warfare. I knew qualities of all my units, what they could and what they could not.

At that moment our army was a partisan army. In many aspects it’s still such. It’s not a regular army.

Alexandr Chalenko: What are the differences between them?

Igor Strelkov: On the one hand they’re way more initiative than usual army. On the other hand their discipline is weaker. They solve tasks that regular army overcomes with great efforts. For example to move fast, maneuver, act in field without supplies. These are advantages of the partisan army.

On the other hand they don’t kine sitting in trenches, don’t like sitting in defense, I mean in bad conditions. They’re difficult to lead for those they don’t trust to.

In my opinion, a serious mistake is being made now, when the b regular armies of the Donetsk and Luhansk republics are being built. When they disband already formed units, take from one unit to another. They’re expecting to achieve discipline and subordination to people, who are assigned from above formally. But the army, in its essence, is still a volunteer army. There are no mobilized there. And to arrange without taking this specifics, the formed traditions, into account brings serious harm, since people are losing their motivations. They don’t trust their new commanders, those, who they don’t know.

Alexandr Chalenko: When I’ve been to Donetsk recently, I talked to soldiers from you Slavyansk brigade. I asked them, who were Igor Strelkov for them. They answered “He is like own father to us”. They’re looking forward for your return. And from other soldiers, I found out that about 200 men of your brigade joined “Vostok” brigade after your arrival to Donetsk. They allegedly were from Kramatorsk. Why did they leave you?

Igor Strelkov: You know, it’s a classical example when journalists uses info from OBS “Odna Babka Skazala” [“One Granny Told”] agency.

Alexandr Chalenko: So it has never happened?

Igor Strelkov: 200 men didn’t leave me. One mortar battery joined “Vostok” in the moment of the crisis around Shakhtyorsk. Later returned us the mortars, but soldiers stayed in “Vostok”, they were sent to Shakhtyorsk to support Tsar’s battalion [ed. Tsar — Vladimir Kononov’s callsign]

They’ve got persuaded by someone that we were abandoning Donetsk and they’ve heard that Khodakovsky promised to defend Donetsk until his last drop of blood. They decided to join him because thought that he wouldn’t retreat for sure.

Alexandr Chalenko: They were locals.

Igor Strelkov: Well, yes, our brigade consisted of locals on 90%. It’s a particular example of what the rumors might be.

Units left Kramatorsk by the order of their direct commanders, thinking that they were executing my order, and part of the commandant company left to Izvarino and has been holding corridor there. In my turn, I though that they were all deserters. Later I found out that turns out they were deceived by their commanders, who later appeared on the Russian territory. That…

Alexandr Chalenko: Babay?

Igor Strelkov: Babay. That’s a one rather anecdotic character. But that’s the specifics of the partisan warfare: constant revolts and rebellions.

Alexandr Chalenko: And why haven’t you got in a good terms with other militia commanders — Zakharchenko, Khodakovsky? I even remember that your comrades wrote about them, that they were going to surrender Donetsk …

Igor Strelkov: You can’t make everyone silent [ed. Igor Ivanovich uses idiom here, literally it’s “You can’t cover every mouth with shawl”]. My comrades are free to say whatever they want to. I’ve never said anything like that myself. Though, indeed it looked like the town might be surrendered.

Get me right, when Slavyansk brigade, all ragged, dirty, right from the trencehs entered Donetsk city… people had been fighting for several months, constant shellings every day and night. And so they enter Donetsk. There’s a Kiev government assigned mayor sitting there, no one touches him. Ukrainian police patrols the roads with the state cap badges. And “Vostok” with “Oplot” just stand on the checkpoints. And there are no barricades. You can enter the town. Vehicles would enter and no one would stop it. Donetsk hadn’t fight then and no one was preparing to.

I got an impression, that before our withdrawal from Slavyansk, Ukrainian side didn’t even plan to storm Donetsk, they thought that it would return back to them without a fight.

Alexandr Chalenko: Are these only you impressions, or you had a more precise info that Donetsk had been prepared to be surrendered to Ukraine without a fight?

Igor Strelkov: I’ve never had any precise info about it. Especially when they say that I’ve exchanged Slavyansk for Donetsk, that’s a completely false opinion. I exited Slavyansk not because I wanted to seize Donetsk. Furthermore, I didn’t want to go to Donetsk, commanders who stayed there had been fighting each other. I didn’t want to get into this cloaca, but I had to do it.

There was Russian Orthodox Army split in two acting there. Each part had about 100-150 men. There was “Oplot”, there was “Vostok”, there were Cossack units. There were Bezler’s men. There was a miners’ division, there was “Kalmius” battalion. No one subordinated to no one and didn’t cooperate with each other. Some of them took part in combats, some not. There was a small unit that subordinated to me.

Alexandr Chalenko: You said that you didn’t want to enter Donetsk, where did you want to go after leaving Slavyansk in this case?

Igor Strelkov: I meant that I didn’t want to enter Donetsk to seize power there. That’s what I was talking about. We left Slavyansk because we had to, to avoid the defeat. We had already really been in the complete tactical encirclement. There was the last tiny gap left, the last dirt road, which was uncomfortable and shot through. It could be bloked any moment.

We practically had no artillery rounds. Had no shells for mortars. We had problems with anti-tank weapons. We still had some ammo for the small arms. But the problem was that, that enemy has practically stopped using infantry against us after the fights near Yampol where they suffered heavy losses.

Alexandr Chalenko: And the artillery war started….

Igor Strelkov: Artillery and tanks had been effective to use against us when we had nothing to answer them with. While we had mortar shells and artillery rounds we could hold them somehow. But at the moment we left Slavyansk I had 57 mortar shells. By that moment I had two tanks, but I had less than 1 allowance of ammunition per tank, there were about 35 rounds overall. That’s now a war. Enemy had about 100 armored vehicles, about 30 tanks among them, at the Nikolayevka direction only. There was a completely equipped battalion-tactical group with means of enforcement and massive artillery support. And they strictly used tactics under Nikolayevka. Our grenade launchers failed, more than 20 GLs, all failed. They simply forced our militias into the town and started shelling them with artillery. 5-floor buildings were destroyed to the ground. Armor and artillery. The same situation could repeat in Slavyansk. Taking enemy advantage into consideration we were able to cause them losses only maneuvering all the time. As I said, the small group tactics. When we had no place for a maneuver we could go into defense. In stationary position, when we got surrounded with mine fields and razorwires we couldn’t cause them any serious losses.

Alexandr Chalenko: Let’s dispel another myth of the “OBS” news agency. I’ve heard such a pretension to you in Donetsk, that, when leaving Slavyansk, you didn’t destroy the arms depots.

Igor Strelkov: I simply can’t comment such nonsense. When we were leaving we hadn’t got anything left. We had 6 rounds for our joint artillery division of 9 guns. Which depots? Everything we got via “voentorg”, everything we managed to find in other sources, everything had been sent into fight right away.

Khodakovsky and Zakharchenko had depots. From time to time we had to ask them something for our artillery and tanks.

Alexandr Chalenko: And did they give it to you?

Igor Strelkov: Gave. but not to me, to commanders who got supplies via personal contacts. Zakharchenko used to be subordinate to me at first, until he wasn’t assigned a prime-minister. Khodakovsky didn’t cooperate. Categorically. Simply hadn’t engage in any contact. And since I had other tasks than taming rebellious officers. They sat somewhere — and fine with that. Defended their section — and fine with that. God grant that they would defend it on.

Alexandr Chalenko: Which advantages and disadvantages does the Ukrainian army have?

Igor Strelkov: stable in defense. The very same Russian soldiers. Though they think of themselves as some ancient Ukrs, Ukrainians, or who knows what else. In fact, they are Russian people. They are unpretentious, ready to endure hardships. Basically, all the qualities of the Russian soldier. Fail to see any other strong points in Ukrainian army.

Everything else — result of 23 years of ruination, the same as we had, multiplied on their mentality. Their chiefs… out of any critics. Middle officers — more or less.

Alexandr Chalenko: It’s believed that there were private military companies fighting against you in Slavyansk. Was it so?

Igor Strelkov: can’t say that they were fighting…

Alexandr Chalenko: But they had been there?

Igor Strelkov: they had.

Alexandr Chalenko: Which ones? Polish? American?

Igor Strelkov: I’ve been told about Poles. But also that there weren’t only the Poles there. Again, when you don’t have the corpses with documents you can talk about it very approximately. Why I say that there were PMC troops on Karachun is because I we had messages from Andreyevka, closest village, residents that they went down there to the local shops. Residents told that they were Poles. But they served only as observers and sentry. Maintained thermal vision devices and guarded ATO HQ and HQs of the units that fought against us in Slavyansk. But whether they were on the front lines or not… to prove that we had to achieve a serious military victory capturing enemy territory.

Alexandr Chalenko: Why such little number of locals has been enlisted to your brigade?

Igor Strelkov: Volunteers hadn’t been provided with rifles, nor with boots, nor with uniforms. I had nothing to arm people with. And basically volunteers are always few. Consider the example of the previous Civil War. There were extremely small number of volunteers from both sides. The one who succeeded to conduct mobilization more effectively won. Why did the Reds [ed. Red Army, Bolsheviks] win? Because in critical moment they had more resources that allowed them to conduct the mass mobilization. Yes, they were extremely unstable troops that had been surrendering all the time, but they always had new ones to put instead. Soviet government got all the main arm depots of the Russian Empire. The main military factories happened to be on the territory they controlled. And the most imporant — the apparatus of the former Tsar army got into their hands. Military specialists and all institutions.

In Donbass it’s the same picture as always. And if, God forbid, the war starts in Russia, exactly the same is going to happen. Most of people don’t want war and don’t want to fight And that’s how it should be. Imagine if everyone wanted to fight, what would happen. Some nightmare. Nothing like that is ever going to happen and thank God for that.

But if on a one fine day you get a summon letter you’ll have to go to the recruitment office regardless whether you want it or not. You’ll have a choice: ten years of jail, or, you’re welcome: pack your things and ahead to war. Basically, that’s the way Ukrainian army is mobilized now. Nobody wants to fight there too, but they’re mobilized and sent to fight.

If I had enough weapons and specialists in Donetsk, I would launch the mobilization. First thing that minister of defense had to do was the mobilization. But I had no resources at all. So we had to take only the volunteers, but we hand’t got enough equipment even for the all volunteers. By moment I left Donetsk I still had 150 unarmed men, however I had already had several thousand men army. As far as I know 27 or 28 thousands enlisted in May. They were ready to fight in militia. But there was nothing to arm them with.

I had to assign them a commander, but commanders didn’t come. Most of the reservist officers, the soviet among them, evaded.

Like in Russian in 1991, when they surrendered their own state. Practically no one stood up for then.

Alexandr Chalenko: Excuse me, but you hadn’t stand up then either.

Igor Strelkov: Excuse me, I hadn’t been an officer then too. I was a student. By that time I hadn’t even taken the oath, but they had.

There was a very little number of officers in Slavyansk.

Alexandr Chalenko: Have you talked to them?

Igor Strelkov: Yes. At first the Afghanistan Veterans Union came. 24 men came. 6 officers among them. They told that “Yes, we are ready to serve. At the barricades close to house, that it”. I answered “No, thanks. The ones who enlist will be serving as in the army, because I don’t need those who would stand on the barricades. I need people who would be ready to follow orders”. 3 men came back on the next day, only one officer among them. Everyone else decided that it wasn’t comfortable for them.

Alexandr Chalenko: When In Ukraine they say that NATO will be arming Ukrainian army with their weapons, how serious is such info? Because Soviet and NATO standards are different. They’ll have to re-educated, re-train. And NATO armament supplies cost a lot.

Igor Strelkov: I think they won’t be rearming. They don’t need it. They have plenty of any vehicles. Enough for 3 more wars like this one. Besides, now the arms depots in Poland and Hungary are opened for them.

Alexandr Chalenko: Soviet vehicles.

Igor Strelkov: Poles, Czechs, Hungarians will be rearming, switching to the NATO standards.

Alexandr Chalenko: What’s, in ideal, is required to defeat the Ukrainian army, after all?

Igor Strelkov: It’s impossible to achieve victory fighting half-heartedly [ed. literally, “half-fighting, or 1/4-fighting”]. To defeat Ukrainian army you have to fight. Ukraine, even in its pitiable condition has way more resources than DPR and LPR. Donetsk and Luhansk Republic won’t be able to defeat Ukraine on their own.

Translated from Russian by: Kazzura
Original: PolitNavigator

 

by

Стрелков без купюр. Интервью с командиром

1202strelkov-navigatop-1

Москва — Киев, Декабрь 01 (ПолитНавигатор, Александр Чаленко)  — «ПолитНавигатор» публикует интервью с экс-министром обороны ДНР Игорем Стрелковым. Его записал журналист Александр Чаленко для агентства «Россия сегодня», однако там оно вышло не в полном варианте.

В ходе беседы Игорь Иванович рассказал, что собой представляет война в Новороссии, а также, надо ли считаться с мирным населением в ходе боев, почему бы он не стал бы брать донецкий аэропорт, о своем военном опыте, отношении с Александром Захарченко и Александром Ходаковским, о плюсах и минусах украинской армии.

…В Стрелкове сосуществуют две ипостаси: «бога войны Вотана» и «обычного русского интеллигента».

Когда видишь его в первой ипостаси, то понимаешь, что означает на деле принцип любой западной демократической системы – гражданские должны контролировать военных.

Просто он производит впечатление человека, который пошлет тебя на расстрел, не задумываясь, и не будет считаться с жертвами среди мирного населения, если надо достигнуть военной цели. Очень суров. Непроницаемый взгляд.

Когда он «выходит из образа», то становится обычным русским интеллигентом: шутит, иронизирует, смеется, рассказывает анекдоты, но при этом раздражителен. В общем, такой же, как и мы все.

Стрелков сочетает в себе флегматика и холерика. Очень странное сочетание.

Никаких начальственных привычек. Когда мы пришли к нему в кабинет с Рубеном Сергеевым, внуком первого премьер-министра Донецко-Криворожской Республики Артема, он сам сходил в соседний кабинет за стульями, хотя спокойно мог бы поручить это сделать своим подчиненным. Когда мы выпили чай и съели какую-то сдобу, он, опять же, вместо того, чтобы попросить помощников прибрать на столе, сам собрал чашки и тарелки, и вынес их из кабинета.

У Стрелкова банальная внешность. Такие на улице незаметны, на них не обращают внимания. Среднего роста, узкоплеч, тонкая шея. В одежде аскетичен и прост. Никаких дизайнерских наворотов. Одет в какой-то костюм «советского покроя». Тонкий галстук.

Хорошо образован. Хорошо говорит. Четкие формулировки. Дает хорошие и информативные интервью. Откровенен. Жаль, что при редактировании этого интервью его пресс-службой исчезли очень интересные фрагменты, но, тем не менее, и в отредактированном виде наш разговор получился интересным.

стрё.jpg

Александр Чаленко: Насколько я знаю, в Новороссии степь и тепловизоры сделали невозможным бои с применением стрелкового оружия. Воюющим сторонам невозможно из-за этого подойти на близкое расстояние друг к другу. Поэтому эта война – это война артиллерии. Что вы по этому поводу думаете?

Игорь Стрелков: За пределами городских агломераций, которых очень много в Донецкой республике, местность очень сильно изрезана: большое количество оврагов, высот, перелесков, низин, заросших кустарниками. Очень много шахт и терриконов, которые делают место закрытым.

Сейчас идет позиционная война, где боестолкновений с применением стрелкового оружия почти нет, идет война артиллерии.

Александр Чаленко: Мне говорили, что эта война в городской агломерации, потому что в центре Донбасса, выезжая из одного города, ты практически сразу попадаешь в другой. При этом там живет мирное население…

Игорь Стрелков: …поймите, война есть война. И в этой войне необходимо добиваться победы. Тот, кто заранее будет подлаживаться под  интересы мирного населения в ущерб военным интересам, тот не сможет победить. К сожалению, это так.

Население страдало и будет страдать,  пока идет война. Чем война скорее закончится, тем скорее  прекратятся страдания мирного населения.

В остальном же тактика малых групп.

Александр Чаленко: А что это такое? Разъясните, пожалуйста.

Игорь Стрелков: Понимаете, в военной истории, в военной теории есть понятие основная тактическая единица, которая должна выполнять определенные тактические задачи.  Чем больше развивается военное дело,  чем больше совершенствуется военная техника, растет огневая мощь подразделений, тем меньше становятся тактические подразделения.

Условно говоря, если те же самые задачи во время Первой Мировой войны мог решить батальон со своей огневой мощью, те же самые задачи во время во время Великой Отечественной могли решать уже роты. Сейчас же такие же задачи могут решать взводы.

В данном случае количество вооружений и их качество, например, скорострельность, стали таковыми, что плотность огня, которую может создать современный взвод,   превышает ту плотность, которую мог создать батальон времен Первой Мировой. Или, по крайней мере, сравняться с ним.

Соответственно большие массы людей становятся только большими мишенями, что собственно демонстрировалось под Славянском, под Донецком, где намного превосходящие нас по численности и техническому оснащению подразделения украинской армии ничего с нами толком сделать не могли и только несли большие потери.  За счет своей скученности, за счет того, что передвигались большими массами, большими массами техники, а мы использовали это. Использовали тактику малых групп – подразделение до взвода численностью и меньше.  Они нащупывали противника, сковывали его и вызывали на него огонь наших артиллерии и минометов.   За счет этого противник нес очень большие потери при относительно небольших наших потерях.

И в то же время, чем меньше подразделение, тем по нему тяжелее попасть, особенно в условиях городской застройки. Противник обладал над нами огромным преимуществом в технике. Но это превосходство он не мог реализовать, потому что получалась стрельба из пушки по воробьям. Бесполезно применять дивизион «Градов» против рассредоточенного отделения пехоты. Кого-то, может быть, и заденет, но КПД будет крайне низким.

Александр Чаленко: Вот сейчас в Донецке не могут взять аэропорт. В чем проблема? Почему так долго идут бои? Вот что бы сделал Игорь Стрелков, чтобы взять полностью под контроль донецкий аэропорт?

Игорь Стрелков: Я бы не стал его штурмовать вообще.

Александр Чаленко: Почему?

Игорь Стрелков: А зачем?

Александр Чаленко: Потому что считалось, что до того, как ополченцы начали брать его под контроль, с территории аэропорта, а также из населенных пунктов Пески и Авдеевка по Донецку велся артиллерийский огонь.

Игорь Стрелков: Ну вы себе представляете карту? когда вы манипулируете такими названиями, как Авдеевка, Пески, аэропорт, вы себе не представляете связь. Авдеевка достаточно крупный город с пятидесятитысячным населением. Пески тоже достаточно большой населенный пункт. Это поселок городского типа, примыкающий к городу.  Аэропорт расположен между ними на достаточно большом расстоянии.  Это не одна агломерация.

Я повторяю, артиллерия не может находиться одновременно в аэропорту, Песках и в Авдеевке. Либо она находится там, либо там.

Александр Чаленко: В аэропорту находилась артиллерия?

Игорь Стрелков: Там находились корректировщики. А артиллерия действительно находилась в районе Песок и Авдеевки. Так вот, для того, чтобы взять аэропорт, надо было всего лишь навсего уничтожить эту артиллерию. Объект же для атаки был выбран по формальному признаку людьми, которые вообще ничего не понимают в военном искусстве, тут была борьба не с причиной, а со следствием. Для того, чтобы взять аэропорт, надо было устранить причину, предварительно уничтожить артиллерийские позиции в Песках и в Авдеевке. Тогда аэропорт можно было взять без какой-либо сложности.

А так мы имеем ситуацию, когда все пехотные атаки на аэропорт  отражаются артиллерией, которая находится вне зоны досягаемости.

Александр Чаленко: Хорошо, а почему это не понятно тем, кто занимается планированием этих операций?

Игорь Стрелков: Давайте, будем так говорить, что по уровню военных знаний и планированию операций эти люди не сильно отличаются от вас.

Александр Чаленко: А Моторола?

Игорь Стрелков: Моторола хороший боец. Прекрасный командир на уровне до взвода. Какую ему задачу ставят, такую задачу он и выполняет. В данном случае мы имеем дело со стратегическим решением, с теми, кто бросил Моторолу и Гиви на аэропорт, взятие которого определили в качестве основной задачи. Кто это определил, я не знаю. Я отсутствовал в то время.  Для меня сразу было ясно, что это негодный объект. Атака на аэропорт не только не нужна, она и вредна, поскольку в результате нее оказались потрепанными и понесли серьезные потери лучшие подразделения бывшей Славянской бригады. Причем, без какого-либо смысла.

Вы поймите, как только они начинают атаку, так противник вызывает артиллерийский огонь.

Александр Чаленко: Правильно ли я понимаю, что эта задача решаема?

Игорь Стрелков: Да, эта задача решаема, но не пехотными подразделениями. Надо было действовать при поддержке бронетехники. Но поскольку всю бронетехнику у Славянской бригады забрал в «Оплот» Захарченко, он ею и распоряжался.

Александр Чаленко: Многие ваши критики говорят о том, что Стрелков – это всего лишь подполковник ФСБ, поэтому у него нет никакого опыта планирования армейских операций. Что вы на это ответите?

Игорь Стрелков: Я действительно полковник ФСБ, поэтому спокойно отношусь, а вообще не советую вам военного называть на звание ниже, чем он есть. Для военного, звания имеют большую ценность, чем для гражданских людей. Собственно на этом построена военная иерархия.

Мне, конечно, было сложно руководить подразделениями и частями, когда армия выросла, когда в ней было несколько тысяч человек, а фронт уже растягивался на десятки тысяч километров.  Естественно, сплошного фронта мы не могли создать с такими небольшими силами.

Александр Чаленко: А у вас есть армейский опыт руководства такими подразделениями? 

Игорь Стрелков: У меня нет такого опыта, был опыт командира небольших подразделений, но приходилось планировать спецоперации с количеством участников в 80-100 человек. Я был оперативником по линии борьбы с терроризмом в Чечне. Мне приходилось участвовать во многих операциях, но непосредственно руководить – нет. Максимум, чем мне приходилось командовать, это  сводная оперативная группа численностью 150 человек в течение пару месяцев в 2005 году.

И опять же скомплектованные подразделения мне в строевом отношении не подчинялись, а только в оперативном. Я им только ставил задачи, которые они сами планировали и выполняли. Сейчас, я зачастую не совсем понимал, как организовать ту или иную операцию, но зато четко понимал, чего хочу достичь в этой операции.

То есть, я ставил цели и задачи, которые были выполнимы, и они выполнялись. И благодаря этому удалось практически сорвать все замыслы противника, которые были нацелены на наше окружение, разгром и уничтожение.

Мне очень сильно не хватало начальника штаба, который бы мог расписать то, что я хочу.  Собственно говоря, все армейские командиры большого звена делятся на две категории: начальники и начальники штабов. Командир принимает решение, а начальник штаба его разрабатывает, то есть расписывает, раскладывает. Работа обоих совершенно необходима. Далеко не всегда хороший начальник штаба может хорошо командовать войсками. И наоборот. Например, о Жукове в одной из его характеристик говорили, что великолепный строевой командир, но терпеть не может штабной работы.  Я себя, конечно, с Жуковым не сравниваю, но тоже, если честно, не люблю штабной работы. Более того, не умею ее делать. Зато хорошо понимаю суть добровольческой, партизанской борьбы. Я знал качество всех своих подразделений,  что они могут, и что они не могут.

Наша армия на тот момент была партизанской. Во многом она и сейчас остается такой. Это не регулярная армия.

Александр Чаленко: А в чем их различия?

Игорь Стрелков: Они с одной стороны  намного более инициативны, чем обычная армия. С другой стороны, у них слабее дисциплина. Они решают задачи, которые регулярная армия решает с трудом. Например, быстро перемещаться, маневрировать, действовать на местности без обоза и снабжения. В этом положительные качества партизанской армии.

Но с другой стороны, они не любят сидеть в окопах, не любят сидеть в обороне, имеется в виду в плохих условиях.  Ими сложно руководить тем, кому они не доверяют.

Сейчас, когда идет строительство регулярных армий Донецкой и Луганской республик, на мой взгляд, совершается серьезная ошибка.  Когда уже сложившиеся подразделения расформировывают, переливают из одного в другое. Этим рассчитывают добиться дисциплины и подчинения лицам, которые назначены формально. Но армия-то по своей сути осталась добровольческой. Там нет мобилизованных. И упорядочивание без учета этой специфики, без учета уже сложившихся традиций, наносит серьезный ущерб, потому что люди лишаются мотивации. Они не верят своим командирам, тем, кого они не знают.

Александр Чаленко: Вот, когда я был недавно в Донецке, то поговорил там с бойцами из вашей Славянской бригады. Я спросил у них, кто для вас Игорь Стрелков. Они мне ответили, что он нам отец родной. Они ждут вашего возвращения. А вот от других бойцов я узнал, что двести человек из вашей бригады после прихода в Донецк перешли от вас в бригаду «Восток».  Они вроде были из Краматорска. Почему они ушли от вас?

Игорь Стрелков: Вы знаете, это классический случай того, когда журналист пользуется информацией агентства ОБС.  «Одна баба сказала».

Александр Чаленко: То есть, такого случая не было?

Игорь Стрелков: Двухсот человек от меня не ушло. Перешла в «Восток» одна минометная батарея в момент кризиса под Шахтерском. Потом минометы нам отдали, а бойцы остались в «Востоке»,  их отправляли на Шахтерск, поддерживать батальон «Царя» (позывной одного из командиров Славянской бригады, ставшего после отставки Стрелкова министром обороны – прим. авт.), который в это время вел бои в Шахтерске.

С чего-то у них возникло убеждение, что мы оставляем  Донецк.  Они слышали, что Ходаковский поклялся защищать Донецк до последней капли крови.  Они решили, что переходят к нему, потому что он точно не отступит.

Александр Чаленко: Они местные были.

Игорь Стрелков: Ну, да, а у нас бригада на 90% была из местных. В общем, это конкретный пример того, какие бывают слухи.

Из Краматорска подразделения уехали по указанию своих командиров, думая, что они выполняют мой приказ, а часть комендантской роты уехала в Изварино и там уже держала коридор. Я соответственно думал, что они все поголовно дезертиры. Потом я узнал, что их, оказывается, ввели в заблуждение их командиры, которые потом все оказались на территории России.  Вот этот…

Александр Чаленко: Бабай?

Игорь Стрелков: Бабай. Вот это анекдотический персонаж в значительной степени. Но это же, особенности партизанской войны: постоянные мятежи и бунты…

Александр Чаленко: А почему у вас не сложились отношения с другими командирами ополчения – ни с Захарченко, ни с Ходаковским? Я даже помню, что ваши соратники писали, что они хотят сдать Донецк …

Игорь Стрелков: На каждый роток не накинешь платок. Мои соратники могут говорить все, что угодно. Я же ничего  подобного не говорил. Но было похоже на то, что город действительно мог быть сдан.

Поймите правильно, когда Славянская бригада вступила на территорию Донецка, вся рваная, грязная, только что из окопов… люди несколько месяцев вели боевые действия, непрерывные обстрелы каждый день и каждую ночь. Вот они входят в Донецк. В Донецке сидит киевский мэр, которого никто не трогает. В Донецке абсолютно мирная жизнь. Украинские милиционеры с государственными кокардами стоят на дорогах.   А «Восток» с «Оплотом» стоят на блокпостах. Причем, баррикад нет. В город можно заехать. Техника зайдет и ее никто не остановит.  Донецк вообще не воевал и не собирался.

У меня сложилось четкое впечатление, что украинская сторона до нашего выхода из Славянска и не собиралась Донецк штурмовать, она рассчитывала, что он вернется к ним без боя.

Александр Чаленко: Все это ваши только впечатления, или у вас была точная информация, что Донецк Украине вернется без боя?

Игорь Стрелков: У меня не было никакой точной информации. Тем более, когда мне говорят, что я разменял Славянск на Донецк, то это полностью ошибочное мнение. Я выходил из Славянска не потому, что собирался занять Донецк. Более того, я очень не хотел ехать в Донецк, находящиеся там командиры воевали друг с другом. Мне не хотелось лезть в эту клоаку. Но я был вынужден это сделать.

Там действовала расколовшаяся на две части Русская православная армия. В каждой из частей было по 100-150 человек. Был «Оплот», был «Восток», были казачьи подразделения. Были безлеровцы. Была Шахтерская дивизия, батальон «Кальмиус». Никто никому не подчинялся и между собой не взаимодействовал. Кто-то из них участвовал в боевых действиях, а кто-то нет. И было небольшое подразделение, которое мне подчинялось.

Александр Чаленко: Вы сказали, что не хотели идти в Донецк, а куда в таком случае вы хотели направиться, когда вышли из Славянска?

Игорь Стрелков: Я имел в виду, что я не хотел прийти в Донецк, чтобы захватить власть. Я это имел в виду. Из Славянска мы ушли вынуждено, чтобы избегнуть разгрома. Мы уже реально находились в полном тактическом окружении.  Осталось последнее окошечко, последняя грунтовая дорога, которая была неудобной и простреливалась. Она могла захлопнуться в любой момент.

У нас практически не было артиллерийских боеприпасов. Не было мин к минометам. У нас было очень плохо с противотанковым оружием. К стрелковому оружию у нас еще были боеприпасы. Но проблема была в том, что противник против нас практически перестал использовать пехоту после боев под Ямполем, где они понесли очень большие потери.

Александр Чаленко: И началась война артиллерии.

Игорь Стрелков: Артиллерия и танки были эффективно применено против нас, потому что нам не было, что противопоставить.  Пока у нас были мины и снаряды, мы могли их как-то сдерживать. Но на момент выхода из Славянска у меня осталось 57 мин. У меня к этому моменту было два танка,  при этом даже не по одному боекомплекту на танк, где-то на два танка было 35 снарядов. Это не война. А у противника на Николаевском направление было до 100 бронеединиц, в том числе около 30 танков.  Против нас наступала полностью укомплектованная батальонно-тактическая группа со средствами усиления, с массированной артиллерийской поддержкой. И под Николаевкой они четко использовали тактику. Наши гранатометы не сработали, больше 20 штук.  Они просто загнали наших ополченцев в город и начали долбить артиллерией. Пятиэтажки были полностью разрушены.  Броня и артиллерия. Точно такая же ситуация могла сложиться и в Славянске. Учитывая превосходство противника, мы могли им нанести потери, только постоянно маневрируя. Как я вам уже говорил, тактика малых групп. Когда у нас было, где маневрировать, мы могли обороняться. В стационарной позиции, когда нас обложили минами, обложили колючей проволокой,  мы им наносить серьезных потерь не могли.

Александр Чаленко: Давайте развеем еще один миф агентства ОБС.  Я слышал от многих в Донецке такую претензию к вам: вы не уничтожили ваши военные склады, когда ушли из Славянска.

Игорь Стрелков: Я такой бред комментировать просто не могу.  Когда я уходил, у меня не оставалось ничего. На наш сводный артдивизион в 9 орудий осталось 6 снарядов.  Какие еще склады. Все, что мы получали по «военторгу», все, что нам удавалось достать еще из каких-то источников, у меня сразу шло в бой.

Склады были у Ходаковского и Захарченко. Мы у них периодически выпрашивали что-нибудь для нашей артиллерии и для наших танков.

Александр Чаленко: Давали вам?

Игорь Стрелков: Давали. Не мне, а командирам, которые по личным связям получали. Захарченко мне на первых порах подчинялся, пока его не назначили премьер-министром. А Ходаковский не подчинялся. Категорически не подчинялся. Он просто не входил ни в какой контакт.  А поскольку у меня были другие задачи, чем усмирять непокорных командиров… сидит и сидит, обороняет свой участок и обороняет. И, дай Бог, чтоб и дальше обороняли.

Александр Чаленко: Какие есть плюсы и минусы у украинской армии?

Игорь Стрелков: Устойчивы в обороне. Это те же самые русские солдаты. Они себя считают древними украми, украинцами или кем-то там. По сути, это русские люди. Они неприхотливы, готовы к лишениям. В общем, все качества русского солдата.  Других сильных сторон я у украинской армии не вижу.

Все остальное – это следствие 23 лет развала, такого же, как и у нас, помноженного на их ментальность. Их начальники …. вне всякой критики. Средний офицерский состав более-менее.

Александр Чаленко: Считается, что против вас в Славянске воевали частные военные компании. Было это или не было?

Игорь Стрелков: Сказать, что они воевали, я не могу…

Александр Чаленко: Но они там были?

Игорь Стрелков: Они там были.

Александр Чаленко: А какие? Польские? Американские?

Игорь Стрелков: Говорили, что поляки. Но говорили, что не только поляки. Опять же, когда непосредственно нет трупов с документами, то об этом можно говорить очень приблизительно. Почему я говорю, что на Карачуне сидели чевекашники, потому что было сообщение от жителей из Андреевки, из ближайшей деревни, куда они спускались в местный магазинчик.  Жители говорили, что это были поляки. Но они несли только службу по наблюдению и охране.  Обслуживали те же самые тепловизоры, охраняли штаб АТО и штабы подразделений, которые против нас действовали в Славянске. Но непосредственно, на первой линии, были они, не были… чтобы это было возможно доказать, необходимо было одержать серьезную военную победу, захватив вражескую территорию.

Александр Чаленко: Почему к вам в бригаду так мало записалось местного населения?

Игорь Стрелков: Добровольцам не дали ни автоматов, ни ботинок, ни формы, мне нечем было вооружать людей. А добровольцев всегда мало. Посмотрите хотя бы пример прошлой Гражданской войны. Их было крайне мало и с той, и с другой стороны. Кто сумел более эффективно осуществить мобилизацию, тот и победил. Почему победили красные? Потому что в нужный момент у них оказалось больше ресурсов, что позволило осуществить массовую мобилизацию. Да, это были крайне нестойкие войска, которые регулярно сдавались в плен, а им на смену ставили новых, новых и новых. Советской власти достались все основные склады Российской империи, достались основные запасы оружия. На контролируемой ими территории оказались основные заводы. И главное — в руки красных перешел аппарат бывшей царской армии. Военспецы и все учреждения.

На Донбассе та же самая картина, как и везде. Если, не дай Бог, начнется война в России, будет то же самое.  Большинство людей не хочет воевать.  И это правильно. Если все будут хотеть воевать, то что это у нас получится? Жуть какая-то. Такого никогда не будет, и слава Богу.

Но если в один прекрасный момент вам придет повестка, и вы явитесь в военкомат, хотите вы воевать или не хотите. У вас будет альтернатива: или десять лет тюрьмы, или, пожалуйста, вперед на войну. Собственно говоря, так сейчас мобилизовывается украинская армия. Там тоже никто не хочет воевать, но их мобилизовывают и отправляют на войну.

Если бы у меня в Донецке было достаточное количество оружия и специалистов, я бы провел мобилизацию. Первое, что должен был бы сделать министр обороны, это провести мобилизацию. А у меня не было вообще никаких ресурсов. Поэтому и приходилось набирать только добровольцев, но и добровольцев мы не могли вооружить. Когда я уезжал из Донецка, у меня еще было 150 человек невооруженных, хотя к тому времени была многотысячная армия. Насколько я знаю, записалось 27 или 28 тысяч человек в мае месяце. Они были готовы вступить в ополчение. Но их нечем было вооружать.

Им надо было назначить командира, а командиры не пришли. Большая часть офицеров запаса, в том числе и советских, уклонились.

Как в России в 1991 году, сдали свою собственную державу. Никто ж практически не выступил.

Александр Чаленко: Простите, но вы же тоже не выступили.

Игорь Стрелков: Простите, но я тоже офицером не был. Я был студентом. К тому времени я присягу еще не принес, а они принесли. В Славянске явилось очень мало офицеров.

Александр Чаленко: А вы с ними разговаривали?

Игорь Стрелков: Да.  Сначала пришел Союз афганцев.  Пришли 24 человека.  Среди них 6 офицеров. Они сказали: да, мы готовы нести службу, на баррикадах, рядом с домом. Я ответил: нет, спасибо, кто придет записываться в бригаду, будет служить, как в армии, потому что мне не нужны те, кто стоит на баррикадах. Мне нужны люди, которые будут выполнять приказы.  На следующий день в итоге пришло 3 человека. Среди них только один офицер. Остальные все решили, что им это неудобно.

Александр Чаленко: Когда на Украине говорят, что натовцы будут вооружать украинскую армию своим оружием, насколько такая информация серьезна? Ведь натовские и советские стандарты разные. Надо же переобучаться. И к тому же поставка натовского вооружения очень дорого стоит.

Игорь Стрелков: Я думаю, что они не будут перевооружаться, это им не нужно. У них достаточно любой техники. Им еще на три таких войны хватит. Кроме того, для них сейчас открыты склады в Польше и Венгрии.

Александр Чаленко: Советская техника.

Игорь Стрелков: Поляки, чехи и венгры будут перевооружаться, переходить на натовские стандарты.

Александр Чаленко: Что все-таки надо в идеале, чтобы разгромить украинскую армию?

-Невозможно одержать победу, воюя наполовину. Или на четверть. Чтобы разгромить украинскую армию, надо воевать. Украина, при  своем плачевном состоянии, обладает намного большими ресурсами, чем ДНР и ЛНР. Самостоятельно Донецкая и Луганская республики победить Украину не могут.

стр2.jpg

(ПолитНавигатор)